Продолжая выставку ФБешных фиков

[Risunya]

Название: Love is a battlefield, или Меньше слов, больше дела.
Автор:  Рису-чан а.к.а. АЦЦкая Бело4ка
Бета:  Ami-chan
Фандом: Шаман Кинг
Пейринг/Персонажи: Рен Тао/Пирика Усуи, Хорохоро Усуи, Чоколав МакДоннел, фоновый Йо Асакура/Анна Кёяма.
Рейтинг: От R до NC-17 (Level 3. Quest 5)
Жанр: Гет, романтика, юмор, эротика.
Размер: Миди
Краткое содержание: Если для тебя сражение – это не эпизод жизни, а извечное состояние, то и совместный вечер с девушкой превращается из мирных посиделок в сплошное поле боя, где не всегда используются честные приёмы, у всех имеются свои секреты, а третьи силы так и норовят вмешаться по каким-то своим таинственным причинам.

Читать

«Если бы ты была небом, я был бы самолётом, чтобы вечно парить среди облаков, изучая твои просторы!»
Рен закрыл лицо рукой.
Это. Было. Невыносимо.
Когда он согласился на совместный просмотр фильма, он должен был догадаться, что она включит мелодраму! Но он не догадался. Или не хотел догадываться. И теперь ему оставалось только сидеть рядом с Пирикой на диване в интимном полумраке комнаты, бессильно сжимать кулаки и стискивать зубы, чтобы ненароком не взвыть.
Затянутый сюжет медленно ездил по бесконечному кругу, проблемы персонажей были какими-то ненастоящими, а главный герой с экрана нёс просто чудовищные реплики. Рен мысленно надеялся, что его к концу фильма кто-нибудь наконец-то убьёт. Он уже сам был готов это сделать.
Впрочем, даже всё это было ещё не самое ужасное в этой ситуации.
Но Пирике нравилось. Она не отрывала от экрана взволнованного взгляда. А время от времени, в особо острые минуты для главных героев, Усуи хваталась за руку Рена и стискивала её в своих пальцах. То ли таким образом надеясь на моральную поддержку, то ли чтобы он не выключил телевизор. Пожалуй, это было единственным плюсом. В такие моменты даже фильм не казался настолько плохим. Подобное было одновременно и неловко, и приятно.
Однако сейчас Пирика сидела чуть дальше от него, чем хотелось бы. И фильм снова стал невыносимо скучным.
– Это же просто отвратительно! – в очередной раз не выдержал Тао, когда главные герои снова расстались по воле злого рока и совместной глупости, чтобы через пять минут встретиться вновь. – Может, я лучше свожу тебя в театр?
Предложение заставило Пирику повернуться к нему и с внимательной строгостью заглянуть в золотые глаза.
– На демонстрацию боевых искусств, как в прошлый раз?
Рен некоторое время молчал, стоически выдерживая её испытывающий взгляд, после чего честно ответил:
– Да.
– Это совсем не романтично! – возмутилась она, после чего помолчала и неловко уточнила, – Может… у тебя всё же есть, что мне сказать?
Ясно. Всё было тщательно спланировано, чтобы перевести стрелки на эту тему. Она уже давно пыталась заставить Рена сказать это, но каждый раз он умудрялся увиливать. Но теперь он попал в ловушку и находился полностью в её власти. Куда он мог сбежать с дивана?
Какое коварство.
– Эм... Ну... Пирика, я... Я...
Рен знал, что от него требовалось, но эти простые слова, как всегда, не хотели складываться в единую фразу. Слишком серьёзные и слишком сложные вещи, чтобы вот так просто говорить о них. Особенно сейчас, когда на экране это очень бойко, липко и приторно делал главный герой.
В данный момент Пирика напоминала ему противника в смертельно опасном бою: сбежать было позорно, скрыться было невозможно, любое неверное движение каралось немедленной расправой с помощью тяжёлой артиллерии слёз, а победа была слаще его любимого молока на завтрак. При этом нужно быть очень осторожным и не забывать про запрещённые приёмы, использовать которые было себе дороже.
Но Усуи была не единственным его противником этим вечером.
Тут, словно прочитав его мысли, с мерзким скрипом открылась дверь.
А вот и появилось то самое «ужасное», что только могло быть в подобной ситуации. Рен как раз подумал было, что оно уже подозрительно давно не давало о себе знать.
Хорохоро кинул на них быстрый взгляд. Судя по нахмурившемуся лбу парня, увиденное явно ему не понравилось. Северный шаман с непроницаемым лицом прошёл перед экраном, как бы невзначай остановившись между ним и зрителями, чтобы поправить светлую бандану. Прошествовал до шкафа с книгами и долго рассматривал полку, словно видел её в первый раз. Тао понятия не имел, что именно можно было искать с таким сосредоточенным выражением лица. Для него вообще было новостью, что его приятель умеет читать.
Поймав брошенный в затылок полный ярости взгляд друга, Хоро недоумённо обернулся.
– Что? – спросил он с искренним удивлением.
Рен молча взял маленькую диванную подушку и с размаху швырнул в выходца с Хоккайдо.
– Не смей нападать на меня в моей же квартире! – возмутился тот, прикрывшись книгой.
– Ты уже в пятый раз прошёл мимо меня!.. И это не твоя квартира. Фактически её снимает Чоколав. Твой вклад здесь не так уж велик!
Тот обидчиво надулся. Оба знали, что этот удар был нечестным. Тема денег всегда была для Хоро болезненной.
Не глядя синеволосый шаман взял какой-то томик с полки и гордо прошествовал к двери. Перед тем, как выйти, он не выдержал и обернулся.
– И… и вообще, будьте мне признательны за то, что я позволяю вам встречаться!
Это был уже явный перебор. В попытке парировать, он грандиозно промазал, при этом только вызвав раздражение. Глупый ход.
С низким рычанием Рен потянулся к стоящему у дивана гуань дао. Однако прежде чем он успел коснуться оружия пальцами, Пирика неожиданно и очень прицельно швырнула в брата второй подушкой. Тот вовремя успел увернуться, но всё же столь тонкий намёк понял.
Когда за ним закрылась дверь, Пирика с абсолютно спокойным лицом повернулась к Рену. Тот всё ещё был немного ошарашен её внезапным порывом.
«Неужели это у них семейное?» – подумал он, в какой-то прострации смотря на дверь. Что именно «это», он сам не смог сформулировать.
– Рен, на чём ты остановился? – нетерпеливо спросила Усуи.
Словно стремясь подбодрить, девушка взяла его за руку.
От этого стало только хуже. Мысли снова начали путаться, а лицу стало жарко. Казалось, что все чувства сконцентрировались в том участке тела, который соприкасался с её пальцами.
Запрещённый приём.
– Пирика, я...
Дверь снова открылась, вновь заставив Тао осечься. На этот раз вошедшим оказался Чоколав. Итак, третий противник прибыл. И он явно предпочитал атаки психологические. Повязанная на мотив мантии простыня и невероятно гордое собой выражение лица напрочь убили всю и так уже покорёженную атмосферу.
– Никто не видел мои запасные glasses? – невинно уточнил МакДоннел, смотря сквозь Тао.
Рен торопливо выпустил руку Пирики. Впрочем, он прекрасно понимал, что это было глупо. Вряд ли слепой друг, ориентирующийся на фурёку и тепло тела, мог заметить такие мелочи. И всё же…
Это ужасно раздражало. И смущало.
– Нет, не видели, – один Король Шаманов знает, каких усилий стоило китайцу не убить вошедшего. – И почему ты говоришь по-английски?
Пирика наивно хлопнула глазами.
– «Glasses»?
– Grasses, – подтвердил Чоколав, неведомым образом выуживая из-за спины два горшочка с растущей в них травой и принимая эпичную позу.
Вместе с сорвавшимся с экрана звуком поцелуя и простынёй-мантией это выглядело так невообразимо нелепо, что у Тао даже не хватило слов, чтобы как-то это прокомментировать или снова предпринять попытку схватить оружие. Можно было только тяжело вздохнуть.
Действительно, зачем ездить в театр, если и здесь можно посмотреть на двух клоунов. Причём совершенно бесплатно.


* * *
«Ты – мой личный сорт шоколада!» – пафосно выдал главный герой мелодрамы, сюжет которой медленно раскручивался на экране. Нет, даже не раскручивался – полз вниз по одной и той же чёртовой вертикальной прямой черте, постепенно уходя в бездну.
– Рен, не скрипи, пожалуйста, зубами, – прервала Пирика размышления Тао, не отрывая взгляда от телевизора.
– Это всё звучит так, как будто они на разогреве у Чоколава. Это всё равно если бы я сказал, что...
– Что я – твой личный сорт молока?
Тао вспыхнул, поняв, что чуть было не открылся, сболтнув лишнее. Отвернулся.
– Бред какой-то. Не понимаю, для чего вообще существует необходимость говорить друг другу такие мерзости.
Пирика улыбнулась, всем своим видом выражая бесконечное терпение.
– Но, Рен, это же так романтично... Девушкам нравится, когда им говорят глупые, но приятные вещи. Даже если ты сам считаешь их чепухой. Это же выражение чувств.
– Чувства можно выражать и так, чтобы это не казалось глупым и бесполезным сотрясением воздуха.
В глазах Усуи что-то сверкнуло.
– Например?
Рен в очередной раз медленно залился краской по самые волосы. Отвернулся.
Разумеется, у него была пара предложений на этот счёт. Ради них он и согласился на совместное проведение вечера в полутёмной комнате. Но как можно было воплотить подобные идеи в жизнь, если сюда то и дело, словно чувствуя, как они не нужны в данный момент, врывались два этих несчастных идиота? Весь этот долгий, томительный час любые манёвры пресекались буквально на корню.
И тем не менее...
В данный момент они были в комнате совершенно одни. Да и кресло, придвинутое к двери после прошлого визита Чоколава, могло ненадолго сдержать навязчивых друзей.
Мысли, путаясь и лихорадочно сбивая друг друга с ног, закопошились в голове. Необходимо было что-то предпринять. И немедленно. Это было самым подходящим моментом, чтобы повернуть удачу в свою сторону и начать вести в счёте.
– Н-например, можно... – неловко пробормотал Рен, положив ей руку на плечо. При этом он осторожно покосился на неё, словно проверяя состояние готовности противника к основному бою.
Пирика закрыла глаза. Губы чуть приоткрылись, сохраняя лёгкую полуулыбку. Прочитав во всём этом безмолвное согласие, Тао наклонился к ней. Шаман сглотнул. Даже во время битв он так не волновался, как в такие моменты, когда оставался наедине с синеволосой девушкой.
И не зря.
За пару секунд до соприкосновения прямо перед ним материализовался бордовый, под цвет лица китайца, Басон в форме шара. Он выглядел полным желания вдохновить и направить хозяина на путь истинный.
Рен закрыл рот, тупо разглядывая вздрогнувшую Усуи через полупрозрачного духа.
– Пирика-доно права, молодой господин! – с жаром подбодрил хранитель Тао. – Женщинам нужны внимание и забота, чтобы они…
– Только твоих советов мне не хватало! – взъярился Рен на некстати появившееся подкрепление. – Немедленно убирайся!
К чёрту такое подкрепление. Оно наносит по своим же больший урон, чем по сопернику.
Не рискуя злить своего шамана, дух китайского полководца тут же исполнил приказ, напоследок одарив хозяина полным поддержки взглядом.
Когда он исчез, Рен отполз в сторону и опёрся на подлокотник, буравя хмурым взглядом пространство над телевизором. Пирика с разочарованием уставилась на экран.


* * *
Напряжение нарастало. И дело было даже не в том, что мелодрама, похоже, подходила к своему финалу, хотя главные герои за эти полтора часа даже ни разу не прикоснулись друг к другу.
Усуи время от времени кидала на Рена обиженные взгляды.
О чём она, чёрт возьми, думает? Он и так сам весь напряжён до предела. Нервы Рена были подобны натянутым пружинам. Кроме того, припугнутые сокомандники всё ещё сидели тихо и в комнату соваться не рисковали. Как ни странно, но от этого становилось только хуже – появлялось ощущение, что время уходит зря.
В этой ситуации радовало лишь то, что Пирику всё это явно раздражало не меньше него. Это позволяло шаману думать, что его надежды на удачное завершение вечера не были напрасными. Ну, и, конечно, испытывать в глубине души приглушённое чувство тихой мстительной радости. Он всё ещё не мог простить ей этот дурацкий фильм.
«Я тянусь к тебе, как цветы тянутся к солнцу, даже стоя за разделяющей их стеклянной стеной окна!»
– А ты мне так не говоришь! – внезапно взорвалась Усуи, всё ещё не отошедшая от недавнего разочарования. – Ты мне вообще почти ничего не говоришь! Когда мы вместе, ты всегда молчишь! И ещё ни разу не сказал мне ни одного приятного слова за всё то время, что мы встречаемся! Ты меня совсем не…
Итак, вот она и дошла до секретного оружия.
Всему приходит конец. Кроме дурацкой мелодрамы. И терпение китайца тоже наконец лопнуло.
– А у меня принцип: меньше слов, больше дела! – прорычал он сквозь зубы, прежде чем девушка закончила свою тираду.
Затем, резко развернувшись к Усуи, обхватил её плечи руками и прижался к губам девушки. Та с удивлением распахнула глаза, но на поцелуй ответила. Так быстро, словно только этого и ждала весь вечер. Это было немного подозрительно, но тем не менее довольно приятно.
Дождавшись нужной реакции, как сигнала к началу действия, Рен повалил её на диван. Снова никакого сопротивления встречено не было. Всё шло подозрительно гладко. Гораздо проще, чем он ожидал.
Только сейчас начался настоящий бой. Исследуя языком рот Пирики, прижимая её к дивану и чувствуя, как пальцы девушки гладят его волосы, Рен понял, что ему хотелось именно сейчас донести все свои чувства и эмоции, на которые у него не хватало слов. И чтобы сделать это, требовалось зайти достаточно далеко. Другое дело, было ли его решение правильным и своевременным? И как сделать это и остаться победителем?
Он нашёл в себе силы оторваться от её губ и рассеянно глянул на девушку, всё ещё в глубине души сомневаясь в своих намерениях.
Пирика лежала под ним, раскрасневшаяся и растрёпанная. Губы набухли от продолжительного поцелуя. Дыхание сбилось. Рубашка снизу чуть задралась, обнажая гладкую кожу стройной талии.
Остановиться сейчас? Когда она уже в его власти? Когда она почти побеждена? Ну, нет. Это всё равно, что выйти из Турнира Шаманов, добравшись до финала. Он ведь с самого начала готовился к такому завершению вечера. А Тао не привык отступать.
Золотой взгляд сверкнул уверенностью.
– Р... Рен? – пискнула девушка, заметив в его глазах странную искорку.
Он наклонился и тихо зашипел ей на ухо, требуя тишины. Рука под её спиной ощутила, как от этого простого действия по телу девушки прошла дрожь. Её прерывистое дыхание заставляло разум отключаться к чёртовой матери. Хотя он прекрасно осознавал, что в данной ситуации именно самоконтроль был самым важным и обязательным качеством.
Пирика закрыла глаза и запрокинула голову, позволяя ему уткнуться носом под подбородок. Осторожными, слегка неумелыми поцелуями покрывать шею, ключицы, оголённую кожу в вырезе рубашки...
Рубашка. От неё нужно было срочно избавиться. Немедленно. Рука скользнула к пуговицам, по дороге ненадолго задержавшись в районе груди.
Однако пальцы, которые привыкли твёрдо держать оружие, теперь двигались словно одеревенелые и не могли совладать с проклятыми застёжками. Рен застрял на третьей, которая никак не хотела протискиваться в тонкую щель в ткани. Мозг сразу начал приводить какие-то нездоровые ассоциации, заставляющие руки работать ещё хаотичнее, что только больше заводило ситуацию в тупик. Возможно, на этом бы всё и застопорилось, если бы не Пирика. Уверенно перехватив инициативу, она мягко отстранила Тао, у которого от волнения и нетерпения начались проблемы с мелкой моторикой, и принялась за пуговицы сама. Чтобы не терять времени, Рен прижал вторую её руку к своим губам, прикусывал ногти, раздразнивал языком кончики пальцев и тёрся носом о мягкую ладонь.
Наконец, с пуговицами было покончено. Появилась возможность спустить рубашку с плеч девушки, что Тао тут же и сделал. Результат заставил его нервно сглотнуть. Вид открывался действительно потрясающий и обезоруживающий. Небольшая, но красивой формы грудь, словно созданная именно для его рук, часто вздымалась от глубокого дыхания. Видимо, он слишком засмотрелся, поскольку не заметил, что у него в самом прямом смысле побежали слюни. Пирика приподнялась и слизнула тонкую мокрую дорожку, сбегающую из уголка губ Тао к подбородку.
Когда его рука легла на розовый лифчик с оборочками, Усуи судорожно вздохнула. Рен сам почувствовал внутри какой-то трепет. Он много раз касался шёлка – в богатом китайском клане с ним не было проблем, – однако никогда не испытывал перед ним такого трепета. В этот раз он ощущался как-то… по-иному. Гладкий, очень мягкий. Тёплый и упругий. И словно живой – на каждое его прикосновение в ответ раздавался приглушённый стон. Когда он становился слишком громким, парень припадал к хватающим воздух губам, а вторая его рука успокаивающе поглаживала стройную талию.
Тем не менее дальше вновь начались проблемы.
Рен застыл в неловком недоумении, смотря на бюстгальтер как на неприступную крепость. И мысленно проклял создателя такого непрактичного женского белья. То, что пару мгновений назад казалось призом за упорство, теперь превратилось в серьёзную преграду.
Как? Каким образом? Это странное устройство, больше похожее на сейф из ткани, оно что, снималось через голову? Или открывалось где-нибудь спереди?..
– Сзади, – терпеливо прошептала Пирика, прочитав в его глазах лёгкую панику и немой вопрос.
К-конечно же… Сзади…
Пальцы скользнули по талии и пробежались по спине девушки в поисках чего-нибудь похожего на… да, именно, это была застёжка.
Чёрт, почему у него дрожат руки в такой момент? Наверное, он выглядит как несмышлёный мальчишка. С другой стороны, не он виноват, что таким приспособлением можно было сундуки с сокровищами запирать. Это было вдвое надёжнее любых замков.
С тихим щелчком поддалась застёжка, словно устав сопротивляться. Рен почувствовал в душе ликование. Даже мольбы врагов о пощаде не радовали его сильнее этого звука.
Пирика стыдливо отвела глаза, когда розовый бюстгальтер, уже потерявший свою шёлковую привлекательность, лёг рядом с ней. Тао наклонился к её груди и некоторое время медлил. Он убедил себя, что правильно поступает, заходя так далеко. И всё же… Нет, в его душе не должно быть никаких сомнений. Сомнения заразны. Они могут передаться и ей.
С этими мыслями он приоткрыл рот и медленно обхватил губами то, до чего всё это время так упорно добирался. Он посасывал нежную кожу, прикусывал её и ласкал языком. Ноги Пирики судорожно обхватили бёдра китайского шамана. Девушка вцепилась пальцами в его плечо и замычала, зажав себе рот ладонью другой руки. Такая реакция, без сомнения, радовала. Кажется, он уже начинал разбираться и пока что всё делал правильно.
Рен неспешно прошёлся языком по коже вокруг, постепенно доходя до самого центра. Медленно лизнул.
Пирика выгнулась, издав нечто похожее на всхлип. Теснее прижалась к нему внутренней стороной бёдер. Тао тяжело выдохнул ей в грудь, ощутив, что в тех местах, где к нему прикасались ноги Пирики, стало неожиданно жарко.
Ей тоже было жарко. Прядь синих волос прилипла к вспотевшей шее. Грудь вздымалась всё чаще. Пальцы вцепились в диванную обивку, норовя ободрать её.
Однако, когда губы Рена спустились чуть ниже, а руки, напротив, заскользили по ногам вверх, Пирика чуть отстранилась, выбралась из-под него и села. И, под недоумённым взглядом Тао, начала стаскивать с него безрукавку. С его застёжками она разобралась ещё быстрее – Рен только подивился спокойным и уверенным движениям её пальцев. Лишь лихорадочный блеск в глазах выдавал её нетерпение.
С той же уверенностью и невозмутимостью она заставила его лечь спиной на диван.
Поцелуи Пирики от губ заскользили по телу всё ниже... И ниже... И ниже...
Когда она успела снять с него ремень?..
Щёки китайского шамана ещё сильнее залила краска. Он внимательно уставился в потолок в поисках неизвестно чего. Мысли о том, правильно ли то, что сейчас происходит, вновь начали стучаться в его голову, но в этот раз прогнать их не составило особого труда. С этим справилось ощущение спускающихся до уровня колен штанов.
Когда он ощутил прикосновение внизу, то его сознание окончательно покинули все лишние в данный момент мысли.
По телу словно прошёл электрический ток. Медленные, плавные движения её рук сводили с ума, заставляя нечеловеческим усилием воли сжимать челюсти и закусывать губы, чтобы не застонать в голос. В глазах потемнело.
Он ошибался. Это не она была в его власти. Всё было совсем наоборот. Его тело само двигалось навстречу ей. Абсолютно ей подчинилось.
Именно поэтому он так тяжело дышал и в порыве эмоций и наслаждения хватался руками за собственные волосы и лицо.
Краем глаза он увидел, как она заправляет прядь встрепанных волос за ухо. Тонкие пальцы скользнули и невольно коснулись порозовевшей щеки.
Его взгляд скользнул ниже, и он успел заметить, как Пирика облизнула припухшие от поцелуев и укусов губы. От этого простого движения жар внизу увеличился раза в два.
А потом она наклонилась. Низко-низко. Так, что он почувствовал её дыхание там, где скопление жара было особенно сильным. Её рот чуть приоткрылся.
И тут в дверь постучали.
Подпрыгнувший Рен резко отстранился от девушки и рывком сел, ошарашенно мотая взлохмаченной головой, как освещённый фарами олень на ночной дороге. Поспешно начал было натягивать штаны, но что-то явно мешало. Сообразив, что зачем-то комкает в ладони розовый лифчик, Тао вспыхнул и отдал его Усуи. Та, торопливо застёгивая рубашку и пытаясь не встречаться с китайцем глазами, приняла его и поспешно спрятала за спину. Оба чувствовали себя как дети, застуканные за разграблением бабушкиного запаса варенья. Мало того, у Рена кружилась голова, и он некоторое время не мог сообразить, как одевать собственную безрукавку.
Дверь открылась. Вошедший так торопился попасть внутрь, что не рассчитал силу – да и не собирался, судя по всему, рассчитывать, – и дверь со всего размаху ударилась о стену. После чего с жалким скрипом отвалилась на пол, заставив всех присутствующих вздрогнуть.
В дверной проём как ни в чём не бывало просунулась лохматая синеволосая голова Усуи-старшего. Хорохоро мило улыбался, но в его глазах насмешка странным образом сочеталась с негодованием.
– Народ, я тут пиццу решил заказать, – невинно сообщил он, в это же время кидая прищуренный взгляд на вспугнутых, но уже вполне одетых Рена с Пирикой. – Кто какую будет?
Тао, который от нервного напряжения мелко дрожал всем телом, за что уже машинально начал себя презирать, замер. До него медленно начало доходить происходящее.
То есть, их «сражение» так глупо прервалось из-за того, что…
От мысли о том, как это все нелепо выглядит со стороны, Рен похолодел. Он поднял на Хоро нехорошо сверкнувшие глаза и очень спокойно сообщил:
– Я убью тебя.
– Если ты хочешь китайскую еду, заказывай её сам! – возмутился Усуи. – А мы сегодня ужинаем пиццей!
– Мы его дядю уже знаем птицей!– заглянул через его плечо проходящий мимо Чоколав.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Даже Пирика перестала с нервным смущением теребить подол рубашки.
– Это вообще было не смешно! – зарычал на друга северный шаман. – Ты жалок!
– Вовсе нет!
Не в силах найти подходящих слов, Рен поднял взгляд на синеволосую девушку и опешил.
Уголки её губ начали дёргаться. Она мужественно крепилась пару мгновений. А потом не выдержала и… засмеялась.
Пирика смеялась. В такой момент – пусть эти придурки действительно были истинными клоунами – она смеялась. Даже сейчас, после всего того, что происходило буквально пару минут назад, она смеялась.
Рен никогда не чувствовал себя настолько уничтоженным. Сегодняшнее сражение было окончательно проиграно. Он проиграл всем в этой комнате. Ему начало казаться, что они были в сговоре друг с другом с самого начала и теперь просто издевались над ним.
Сестра, конечно, как-то сказала ему, что любовь – это поле боя, где пленных не берут, а противники могут сплотиться против тебя... Но он никогда не думал, что она окажется настолько права.
– Рен?
Тао сообразил, что на него уже некоторое время с беспокойством смотрит Пирика. Он ей ничего не ответил, продолжая молчать. Сохраняя всё то же пугающее молчание, китаец неуловимо слетел с дивана, схватил своё оружие и молнией кинулся на переругивающихся сокомандников. Те успели заметить его в самый последний момент и с диким криком кинулись наутёк.
Судя по звукам, в коридоре он их всё же настиг.


Когда парни скрылись где-то в другой части квартиры, Пирика помотала головой и приложила ладони к щекам. Горячие. Девушка тяжело вздохнула и встала.
Она подошла к проигрывателю и вытащила кассету. Можно подумать, ей нравилось это смотреть. По её мнению, это был самый ужасный фильм, который она только видела. Но своё дело он сделал. Хоть добиться от Рена желанных слов снова не получилось, тем, что произошло между ними в обоюдном молчании, он сказал ей гораздо больше. Значит, это стоило того.
Следует поблагодарить Анну за такой нужный совет. И почаще обращаться к ней за помощью. В следующий раз надо будет обязательно спросить, как она добилась от Йо добровольного предложения руки и сердца.
Правда, Пирика так и не поняла, каким образом способ с мелодрамой сработал. А также фразу светловолосой подруги о том, что при просмотре фильма Рен «на подсознательном уровне отвергнет наглядный пример и из упрямства будет действовать иначе».


* * *
– Иду ради нашей старинной дружбы буквально на самоубийство, а ты ещё пожадничал мне пластыри, – недовольно пробурчал Чоколав, осторожно ощупывая кончиками пальцев многострадальный нос. В этот раз от Рена убежать не удалось никому.
Хоро на упрёк лишь легкомысленно пожал плечами.
– Не говори ерунды. Как можно пожадничать то, чего нет?
После небольшой стычки с Реном, которую тот назвал «внеплановым дружеским спаррингом», хотя избивал их с явно давно накопленным чувством, оба сидели и залечивали последние боевые травмы.
Мрачный Тао с полиролью для лезвия оккупировал кухню и пообещал прикончить первого же, кто сунет туда поцарапанный тёмный нос или «голову с замороженным куском мяса внутри». А Пирика по каким-то загадочным причинам уехала в Фунбари Онсен.
МакДоннел чувствовал себя измотанным. Ещё никогда необходимость шутить не отнимала у него столько энергии и нервов. Скорее всего, из-за того, что юмор должен рождаться сам, а не по чьей-то просьбе. Хорохоро же, несмотря на то, что весь день упорно организовывал сестре с Реном развлекательную программу, а потом тренировался блокировать удары китайского шамана, усталым не выглядел. Скорее наоборот – его переполняла энергия и гордость за себя.
– Прости, сестрёнка, – патетично вздохнул он, – но тебе придётся потерпеть ещё немного.
Чоколав оторвался от обработки пореза на плече.
– Ты чудовище.
– Я святой! – возмутился Усуи. – Я же терплю все его поползновения в сторону моей сестры! А сегодня он вообще почти перешёл все границы! Это непростительно!
– О чем ты? – выпал в «каплю» темнокожий шаман. – Этот решительный шаг сегодня был предпринят им от отчаяния… И разве ты не обещал Пирике не портить Рену настроение?
Впрочем, к разумным словам северный шаман уже два месяца как прислушиваться не желал совершенно. Зато научился выгадывать для появления наиболее неудачный момент.
Вот и теперь от протестов друга Хоро легкомысленно отмахнулся. После чего ему пришлось с ойканьем поправлять повязки на руке.
– Я обещал Пирике не выводить его из себя. Но я же не обещал не донимать её?
Насколько Чоколав помнил, его друг даже во время Турнира такой смекалки и изворотливости никогда не проявлял. Ревностная защита сестры творила с ним невероятные вещи.
МакДоннел пока что тоже сдаваться не собирался.
– Почему бы тебе не дать им уже сблизиться? Не думаю, что она будет благодарна тебе за то, что ты не позволяешь ей проводить время со своим парнем так, как она хочет.
Усуи вдруг посерьезнел и отставил в сторону пузырёк с мазью.
– Через несколько дней – девятое февраля, день её рождения. Это день, когда она наконец-то станет совершеннолетней, и я, как старший брат, потеряю свою власть над её жизнью. После этого она уже сама будет решать, с кем ей встречаться и что с ним делать. Могу я эти несколько дней провести в своё удовольствие взамен всех тех лет, что я потратил на неё?
– Это слишком громко сказано для того, кто почти всю жизнь тренировался для Турнира Шаманов.
И снова его реплика была проигнорирована. Усуи его слова совсем не тронули. Он только злодейски ухмылялся, вынашивая какой-то очередной коварный замысел.
Темнокожий парень вздохнул и тоже отложил пузырёк с мазью. Всё-таки, как бы трудно не было другу Хорохоро, его сестре наверняка было в сто раз труднее.
В любом случае, им ещё нужно было починить выбитую дверь. А ему – дожить до дня рождения Пирики.